Артемидор Ливийский

(цитируется по изданию "Экзегетика снов")

Артемидор Кассию Максиму шлет привет.

Часто я ощущал в себе желание обратиться к этому труду, однако воздержался "не от праздности низкой или от незнания дела", как говорит наш поэт, но устрашала меня грандиозность и широта исследований, нужных для него, и тревожили меня возражения людей, идущие в их речах или от убеждения, что ни гадания не существует, ни божественного промысла, или попросту от желания доставить себе упражнение ума и провождение времени. Ныне же насущная нужда заставляет меня не откладывать и не медлить, но изложить мои познания, приобретенные опытом, ибо это полезно не только для нас самих, но и для потомков.

Я полагаю тем самым достигнуть двоякой цели: во-первых, дать отпор тем, кто пытается отвергнуть само искусство прорицания и виды его, выдвинув против них безукоризненно и целенаправленно собранный опыт и свидетельства исполнения снов, достаточные, чтобы противостать кому угодно; во-вторых, тем, кто хоть и занимается гаданием, но, не умея найти надежные книги, бродит в потемках и рискует разочароваться и отшатнуться от этого занятия, дать спасительное средство против их заблуждений. Ибо почти все недавние мои предшественники, желая снискать писательскую славу и полагая, что единственный путь прославиться - это оставить сочинение о толковании снов, умеют только перепевать друг друга - берут древние сочинения и сказанное хорошо пересказывают плохо или к сказанному кратко добавляют многословный вздор. Ведь они писали не по опыту, а наудачу, что кому придет в голову, причем одним были доступны все книги древних, а другим не все, ибо некоторые книги из-за древности были редкими и испорченными и остались им неизвестны.

Я же, во-первых, почитал делом чести добыть любую книгу о снотолкованиях, а во-вторых, я много лет, пренебрегая клеветой, водился с теми оболганными рыночными гадателями, которых люди важные и надменные обзывают нищими, обманщиками и шутами; и в эллинских городах, и на праздничных сборищах, и в Азии, и в Италии, и на самых больших
и людных островах я терпеливо выслушивал рассказы о древних вещих снах и их исполнении, ведь в таких исследованиях нельзя было и действовать иначе. Поэтому я могу подробно рассказать о каждом случае, сообщая истинную правду безо всякого вздора, и для всего, что я помню, предложить ясные и понятные для всех доказательства на основе самых простых рассуждений - разве что иное будет столь уж ясно, что толкование вообще не понадобится.

Теперь наконец я перейду к своему предмету, чтобы вступление не оказалось длиннее нужного. Ибо зачем слова без сути дела для тебя, столь красноречивого, что подобного доселе не видано было среди эллинов, и столь понятливого, что, не дожидаясь конца речи, ты угадываешь, куда она ведет? Итак, прежде всего необходимо дать точную меру некоторым основным понятиям.

1. Разница между обычным сновидением и вещим сном есть немалая, о ней я писал в других местах. И теперь, по-моему, хорошо начать именно с этого, поскольку иначе сочинение покажется тебе беспорядочным и начинающимся без отправных положений.

Вещий сон и простое сновидение различаются тем, что первый предсказывает будущее, а второе указывает на настоящее. Яснее, пожалуй, будет для тебя так. Некоторые переживания имеют свойство возвращаться, вновь возникать в душе и вызывать сонные видения: так, естественно, что влюбленный видит себя во сне с предметом своей любви, испуганный видит то, чего он боится, голодному снится, будто он ест, жаждущему - будто он пьет, а объевшемуся - что его рвет или что его душат из-за возникшей преграды трудноперевариваемой пищи. Стало быть, видно, что эти пережитые чувства содержат не предсказания будущего, но воспоминания о настоящем . Исходя из этого, можно видеть, что одни переживания - собственность только тела, другие - только души, а третьи - и тела и души. Так, когда влюбленному снится, что с ним предмет его любви, а больному - что он лечится и разговаривает с врачами,- это примеры переживаний тела и души вместе; страдать рвотою, спать, пить, есть - надо полагать, переживания, свойственные телу, а радоваться и огорчаться - свойственные душе. Отсюда ясно, что переживания тела являются во сне или из-за недостатка, или из-за избытка чего-либо, а переживания души - или из-за страха, или из-за надежды.

О простом сновидении сказано достаточно. Называется оно точным именем - и не потому, что все спящие его видят (ведь и вещий сон - удел спящих), но потому, что оно имеет действие, только пока снится , а как закончится сон, перестает действовать. Вещий же сон, также будучи сновидением, действует тем, что ведет нас к осуществлению предсказания будущего; и это действие после пробуждения становится толчком к делу, возбуждая и расшевеливая душу. Поэтому и название ему дано от первопричины, или исходя из выражения "произносить сущее", что означает попросту "говорить", как у поэта: "да сбудется все, предреченное мною" . А нищего Ира жители Итаки называли так, "потому что у всех он был на посылках.

2. Среди вещих снов, в свою очередь, различаются прямосозерцательные и аллегорические. Прямосозерцательные сны - это те, свершение которых схоже с тем, что в них привиделось. Например, одному человеку в морском плавании приснилось, что он терпит кораблекрушение, и так оно и вышло. Когда сон его покинул, то судно его погибло, сам же он еле спасся среди немногих. Еще одному приснилось, что его ранит человек, с которым он договорился завтра идти на охоту; и точно, он был ранен тем самым человеком в плечо, как и во сне. Еще третьему приснилось, что он берет деньги у друга; и поутру он, действительно, получил от этого самого друга на хранение десять мин, Такого рода примеров есть немало.
Аллегорические же сны - это те, которые знаменуют одно через другое, и во время этих снов душа естественным образом намекает на что-то.

Я полагаю нужным по мере сил сказать и о том, почему аллегорические сны именно так снятся и сбываются, а также о происхождении их названия. И прежде всего мне придется дать общее определение вещего сна, не требующее пространного обоснования разве что для заядлых спорщиков.

Вещий сон есть разного вида движение или измышление души, указывающее на предстоящее добро и зло. В таком случае все то, что исполнится рано или поздно с течением времени, душа предсказывает посредством образов, присущих ее природе и называемых первоэлементами,- в предположении, что между сном и его исполнением мы, размышляя и учась, можем уяснить это будущее. А все то, что свершается без всякого промедления, так что руководящий (кто бы он ни был) не дает нам времени его постичь, душа являет нам самими этими событиями, не тратя времени на косвенные знамения и как бы полагая, что нет пользы в предсказании, если мы все равно поймем не раньше, чем оно сбудется. Душа как бы кричит каждому из нас: "Смотри и будь внимателен, насколько это в твоих силах, то, что ты постиг через меня!" И все согласятся, что это так. Ведь никто никогда не скажет, что не сбывается сразу после видения то, чему не дана была даже малая отсрочка: ведь некоторые сны исполняются быстро, как сама мысль, пока сновидение, так сказать, еще держится: поэтому и наименование их не случайно: "одновременно и видение и исполнение".

Среди рассматриваемых нами разновидностей за незначащим сновидением следует фантазм (о котором рассуждали многие, в том числе и Артемон Милетский и Феб Антиохий-ский), а за вещим сном следует сон-видение и сон-вещание Мы умышленно отказались от их детального рассмотрения, ведь кому не ясна суть предмета, тот, верно, не может ни за кем следовать и в толковании его.

В свою очередь, аллегорические сны делятся на пять видов. Сны первого вида я назвал "своевещими": в них каждый видит самого себя - и что он делает, и что с ним делается, а исполнится такой сон во благо или во вред лишь тому, кто его видел. Сны второго вида я назвал "чужевещими": в них человек видит, что кто-то другой что-то делает или переживает; и если приснившийся - человек более или менее знакомый, то такой сон исполнится во благо или во вред именно ему. Третий вид - сны "общие": как указывает само название, в таком сне спящий видит себя действующим с кем-либо из знакомых. Те сны, которые относятся к гаваням, стенам, площадям, гимнасиям и другим общегородским украшениям, называются "общественными". Убыль или полное затмение солнца, луны и прочих светил, а также нарушение порядка на земле и на море предсказывают перемены космические, и сны об этом в точном смысле слова называются "космическими"...
Однако это общее распределение не вполне отчетливо, так как случается, что своевещие сны в точности сбываются не только для самих видевших сон, но часто и для их близких. Так, одному приснилось, что он умер, вышло же так, что умер его отец: ведь отец был ему "вторым я", единым с ним и телом и душой. Другому приснилось, что его обезглавили,- а случилось и тут, что умер его отец, который дал ему жизнь и свет, как голова для своего тела. Так и приснившаяся слепота предвещает гибель не сновидцу, а детям его, и всякий мог бы привести много примеров такого рода. Точно так же и чужевещие сны, как показывает опыт, сбываются и для самих сновидцев. Например, одному приснилось, что его отец был сожжен; а случилось, что умер сам сновидец, а отец остался погибать, сжигаемый, так сказать, горем, как огнем.
А другому человеку привиделось, что скончалась женщина, которую он любил; но скончался вскоре он сам, лишась близости, самой для него сладостной. Так и сон о том, что болеет мать или жена, означает, что в упадке и беспорядке доходы от ремесла: ведь это вполне последовательно - недаром есть общая поговорка, что ремесло кормит, как мать, и ближе всего человеку, как жена. Видеть же друзей в печали - значит самому печалиться, а радующимися - самому наслаждаться.

Таким же образом требуют оговорок и общие сны, у которых тоже вместо общих исходов иногда сбываются только личные. Такова в обычном своем виде первая классификация, как ее составили древние.

Вторая же классификация применяется редко, но бывает, что те случаи, о которых мы говорим, вводят в заблуждение даже знатоков. Здесь следует дать такое различение. Те из личных снов, которые не затрагивают близких, относясь только к действиям сновидцев, а не к тем, для кого или от кого они направлены, исполняются только для самих сновидцев: это такие действия, как, например, говорить, петь, плясать, биться на кулаках, соревноваться, повеситься, умереть, быть распятым, нырять, находить сокровища, наслаждаться любовью, блевать, испражняться, ложиться спать, смеяться, плакать, говорить с богами и т. п. Сны, касающиеся тела или какой-нибудь его части, а также окружающих спящего вещей, как, например, носилки, шкатулка, ящичек, всякая другая утварь, одежда и так далее, хотя и являются личными, часто имеют обыкновение исполняться и для родственников, по сходству их роли: так голова указывает на отца, нога - на раба, правая рука - на отца, сына, друга, левая рука - на жену, мать, подругу, дочь или сестру, половой орган - на родителей, жену и детей, голень - на жену и подругу. Из других видов снов мы для краткости так рассмотрим каждый вид. Те из общих снов и посторонних снов о чужом, которые касаются нас или совершаются через нас, можно назвать нашими личными; те же, которые нас не касаются или через нас не совершаются, будут исполняться для других. Если же во сне являются друг и благие предзнаменования, то, пожалуй, случатся и другу и нам радости и удовольствия; если же дурные предзнаменования, то они исполнятся для друзей, нас же постигнет печаль - и не обязательно из-за их неприятностей, а и просто какая-нибудь своя. А когда в таком сне являются враги, это должно предвещать противоположное сказанному.

Далее, о снах общественных и космических я могу сказать следующее. То, о чем не заботишься, не увидишь и во сне: ведь и в частных делах о чем не думаешь, того и во сне не видишь. Человеку ничтожному не дано во сне созерцать великие дела сверх его возможностей, само определение противоречит этому, если только сновидец не царь, не архонт, не какой-нибудь вельможа, поскольку эти личные вещие сны должны исполняться для самого сновидца. А цари и прочие пекутся о делах общественных и могут иметь сновидения об этом не как частные лица, которым вверено малое, но как властители, заботящиеся о всеобщем благе. <...>

Правда, говорят, что и некоторые простые люди и бедняки видели общественные сны, объявляя, записывая и представляя которые, они снискали доверие, так как события сбывались по этим снам. Но сами сновидцы не понимали того, что это не сон одного простого человека исполнялся для всех, а совпадающие сны многих сновидцев, из которых одни рассказывали их всенародно, а другие в частном кругу: таким образом сновидцем оказывался не частный человек, но народ, а это не меньше, чем стратег и архонт; всякий слышал тысячи рассказываемых снов, сулящих благо целому городу, снов, которые предсказывают будущее, каждый по-своему и непохоже на других. Это же относится и к обратному случаю: если не многие, а один кто-нибудь увидит общественный сон, то он будет вправе отнести только к себе исполнение такого сна, если он в городе не стратег, не иной какой-нибудь архонт, и не жрец, и не гадатель. Такого мнения держатся и Никострат Эфесский, и Панисиад Галикарнасский , мужи известнейшие и прославленные.

3. Далее, знатоки говорят, что благоприятными следует считать видения, согласные с природой, законом, обычаем, ремеслом, именем и временем, не оговаривая, что для сновидца согласные природе сны серьезнее противоречащих ей, если из-за особых обстоятельств оказываются для дела бесполезными. Ведь чудится богатым... а причастным к таинствам - ясные дни, ночные "звезд хороводы сияющих", восходы солнца и луны и т. п. Так же и видения, согласные с обычаем, не всегда оказываются уместны применительно к стечению обстоятельств. То же я могу сказать и обо всем остальном. Надобно притом соблюдать и меру: хотя названные шесть основ и не вполне всеобъемлющи, но смехотворно утверждение некоторых, будто их не 6, а 18, 100 или 250, так как все то, что они могли назвать, неизбежно оказывалось из числа все тех же шести.

Для восполнения недосказанного древними я сообщил достаточно. Следует еще принять два общих подхода - родовой и видовой. Начнем с первого.

4. Одни вещие сны предсказывают многое через многое, другие - малое через малое, третьи - многое через малое, и четвертые - малое через многое.

Многое через многое. Например, одному человеку приснилось, что он сам собой поднялся в воздух, полетел к намеченной цели, к которой старался попасть, а достигнув ее, обретает крылья и улетает вместе с птицами, а после возвращается домой. Исполнился же сон так: сновидец покинул родину, что и было предсказано полетом; добился успеха в том, что ему предстояло и о чем он очень старался. Это было предсказано тем, что он не сбился во сне с пути; он весьма разбогател - недаром мы говорим, что кто богат, тот крылат, он пожил на чужбине - это было предсказано тем, что ведь человек и птица - не одно и то же; а в конце концов сновидец вернулся на родину.

Малое через малое. Одному человеку приснилось, что у него глаза золотые. И этот человек ослеп: ведь золотых глаз не бывает.

Многое через малое. Одному человеку приснилось, будто он утратил свое имя. Сбылся сон таким образом: во-первых, сновидец потерял сына (не потому только, что это - потеря самого дорогого, но и потому, что у них с сыном имя было одно и то же). Во-вторых, этот человек лишился всего своего имущества - на него подали в суд и он был осужден как государственный преступник. В-третьих, бесправный и гонимый, он покончил с собой, удавившись, и поэтому не поминался по имени после смерти. Ведь только самоубийц родственники на поминках не называют по имени. Тут уж всякому ясно, что все это предсказано одним сном и одинаково из него выводится.

Малое через многое. Одному человеку приснилось, будто Харон играет с кем-то в камешки, и он, сновидец, сочувствует второму игроку. Поэтому Харон, проиграв, приходит в ярость и гонится за сновидцем. Тот пускается бежать, вбегает в гостиницу под названием "Верблюд*1, укрывается в спальне и запирает дверь. Демон уходит, а спящий видит, что у него на одном бедре вырастает трава. У всех этих видений исход был один: рухнул дом, где жил сновидец, и упавшие бревна сломали ему бедро. В самом деле, Харон, играющий в камешки, указывает, что речь была о жизни и смерти. Не поймав сновидца, Харон ясно дал понять, что тот не умрет; а погонею - что опасность грозит его ногам; а ночлежный дом "Верблюд" - что будет сломано именно бедро, так как животное верблюд при ходьбе сгибает ноги посередине бедра, чтобы сделать их короче,- ведь и само слово "верблюд" происходит от "сгиба бедра". как говорит Эвен в любовных стихах к Эвному.

Выросшая трава указывала, что бедро у сновидца уже никогда не будет действовать: ведь трава обычно растет на невспаханной земле.

Кто умеет хорошо рассчитывать, тот согласится, что все перечисленные случаи сводятся к этим.

5. При видовом подходе сны разделяются на четыре вида: одни хороши внутри и снаружи, другие внутри и снаружи дурны, третьи внутри хороши, а снаружи дурны, четвертые внутри дурны, а снаружи хороши. "Внутри" - это значит то, что во сне видится, а "снаружи" - то, как сон сбывается. Вот примеры снов, которые хороши и в том, и в другом: видеть олимпийских богов радующимися, смеющимися, дающими или говорящими нечто хорошее (как самих богов, так и их статуи, сделанные из негниющего материала); или же видеть родителей, друзей, домочадцев, приумножающих благосостояние дома; или дорогие вещи и телесную силу, привлекательную на вид, и т. п. Ведь на все подобное и смотреть приятно, а когда такое сбывается, это еще гораздо приятнее.

Вот примеры снов, которые изнутри и снаружи дурны: представлять, что падаешь с горы или что попал к разбойникам, видеть Киклопа или его пещеру, видеть, будто ты расслаблен, болеешь или теряешь то, о чем старался. Какие состояния претерпевает душа человека во сне, таковы должны быть и результаты.

А вот сны, хорошие внутри и дурные снаружи. Одному человеку приснилось, что он пирует с Кроносом, а на следующий день он попал в темницу. Ясно, что зрелище пиршества с богом приятно, а оков и заключения - неприятно. Другому приснилось, что он берет у бога Гелиоса два хлеба,- после этого он прожил только два дня, ибо лишь на столько хватило ему полученного от бога пропитания. Если кто видит себя во сне сделанным из золота, или находящим клад, или получающим от покойника миро, розу и тому подобное, то это сводится к такой же судьбе.

А вот сны, дурные внутри, но хорошие снаружи: на благо видеть во сне бедняку, что его поражает молния, или рабу - что он отбывает военную службу, или собирающемуся в плавание - что он идет по волнам, или холостому - что он сражается, как гладиатор. Ведь первый сон предсказывает богатство, второй - свободу, третий - благополучное плавание, четвертый - брак. Это и есть сны с дурными видениями и хорошими исходами.

6. Нужно иметь в виду, что когда люди чем-то озабочены и сами просят богов о вещем сне, то видения, несходные с их хлопотами, будут значащими для их будущего, сходные же с их мыслями - будут незначительными, подобно простым сновидениям, как оно и следует из предшествующего рассуждения; некоторые называют такие сны заботными и вымоленными. Напротив, когда человек ничем не озабочен, то видения называются богопосланными. Я не ставлю здесь вопроса, какой ставил Аристотель,- вне ли нас лежит причина сновидения, исходящая от бога, или же внутри нас; имеется нечто, задающее расположение нашей душе и естественным образом устраивающее все, что с ней случается,- я просто называю богопосланным все неожиданное, как это водится в обиходе.

7. Далее, нужно уделять внимание всем сновидениям, не имеющим видимой причины, приснились ли они ночью или днем: ведь для толкования нет разницы между ночью и днем, между вечерними сумерками и утренними, если только перед сном человек поел умеренно - неумеренная же пища не дает видеть истину даже на утренней заре.

8. Далее, общие людские обычаи и частные - далеко не одно и то же, и кто их не изучил, тот будет введен ими в заблуждение. Вот общие обычаи: почитать и поклоняться богам (ибо нет народов без богов, как нет и народов без властителей; разные народы чтят разных богов, но все обращают мысль к одному и тому же), воспитывать детей, покоряться женщинам и соединяться с ними, бодрствовать днем, спать ночью, принимать пищу, отдыхать от усталости, иметь кров, а не жить под открытым небом. Все это общие обычаи. А частные мы называем также племенными: так, фракийцы татуируют благородных отпрысков, а геты - рабов (геты живут на севере, а фракийцы - на юге); моссийцы понтийские совокупляются с женщинами у всех на виду, как собаки, а у других народов такое считается позором; все люди едят рыбу, кроме лишь сирийцев, поклоняющихся Астарте; зверей и всяких ядовитых гадов чтят как кумиров только египтяне, да и то не все одних и тех же. И в Италии я узнал один древний обычай: италийцы не истребляют коршунов и считают посягнувшего на них нечестивым17. Эфесцы в Ионии, "чада Афин при урочном исходе годов круговратных" у элевсинских богинь в Аттике и знатнейшие из жителей фессалийского города Лариссы охотно сражаются в бое быков, а в других частях света это выпадает лишь на долю осужденных на смерть. Так же и среди всех других обычаев нужно исследовать каждый особо, не соблюдается ли он только у этого народа: ведь местные обычаи служат знаком добра, а чужеземные - зла, если только какое-нибудь обстоятельство не обернет исполнение сна по-иному.

9. И видевшему сон, и толкующему было бы полезно, и не только полезно, но необходимо, чтобы снотолкователь знал, кто таков сновидец, чем он занимается, как родился, чем владеет, каков здоровьем и сколько ему лет. Так же тщательно нужно исследовать и самый сон, каков он есть,- ибо, если даже немногое добавить или упустить, то результат получится иной, как это видно будет из следующего раздела. Так что если кто не учитывает этого, пусть за ошибки пеняет на себя, а не на нас.

10. Теперь изложу, как надо толковать вещие сны. Порядок в моем труде будет такой. В отличие от древних я начну не с богов, хотя бы это и показалось кому неблагочестивым. Нет, соблюдая необходимую последовательность, я сначала речь поведу о рождении, затем о воспитании, затем о теле и его частях - избыточных, недостающих, растущих, уменьшающихся и меняющихся по виду или по составу; затем об обучении всевозможным ремеслам, делам и навыкам; после - о юности, упражнениях, состязаниях, банях и всяческих купаниях, твердой и жидкой пище, об умащениях и венках, о соитии и о сне. Таково будет содержание первой книги. Во второй книге речь пойдет о пробуждении, ласках, разных мужских и женских нарядах, о воздухе и воздушных явлениях, о псовой охоте, рыбной ловле, мореплавании, земледелии, о суде, о государственном управлении, об общественных повинностях, о военной службе, о почитании богов и самих богах, о смерти, а если что еще по ходу дела вспомнится, то и об этом.

11. Изучая вещие сны, толкователь должен рассматривать их иногда от начала к концу, а иногда от конца к началу - ибо порой начало проясняет темный и непонятный конец, порой же наоборот. Особенно приходится прилагать старание и уменье к искаженным снам, в которых как бы нет никакой связи,- особенно, когда являются писания, лишенные смысла, или имена, ничего не значащие: здесь бывает нужно переставлять, менять, прибавлять буквы или слоги, а то даже придумывать равные по числовому значению слова, чтобы только прояснить смысл.

12. Поэтому я утверждаю, что снотолкователь должен сам себя готовить и сам соображать, а вовсе не полагаться на одни только руководства. Кто думает преуспеть без природного дарования, но лишь благодаря выучке, останется безуспешен и несовершенен тем вернее, чем упорнее он был в таких наклонностях: ведь сбившись в самом начале, заблуждаешься чем дальше, тем больше.

Сны, запомнившиеся не целиком (когда сновидец забывает середину или конец), считай не подлежащими толкованию: ибо если нужно здравое толкование сна, то должна в нем сбыться каждая виденная частность, однако полному толкованию доступно только то, что запоминается целиком. Как жрецы о двусмысленных знамениях не говорят, будто они ложны, но говорят лишь, что не могут их постичь, так и снотолкователь не должен высказываться ни внятно, ни бегло о том, чего сам не может понять, иначе ему следует бесчестие, а сновидцу вред. Есть еще и такое правило. Когда сны предсказывают несчастье, но душа сновидца не испытывает тревоги, то несчастья окажутся незначительными или вовсе не сбудутся. И наоборот, когда сны предвещают счастье, но душа не испытывает довольства, то счастье окажется несбыточным, ненужным или во всяком случае неполным. Поэтому каждый раз надо спрашивать, с удовольствием видел человек сон или нет".